О человеческой гуманности
Герой моей повести «Небо над нами» считал, что суть человека – в борьбе за существование. Слабый должен давить сильного, богатый – бедного. Это, дескать, эволюционный процесс, именно так живёт природа и именно так обязан существовать человек. Чудовищные перемены в его жизни: тюремное заключение, издевательства, что он претерпел, его изменили. Изменили так, что он жертвует жизнью, чтобы спасти человека, совершенно ему не знакомого.
От критиков, да и просто от знакомых, я часто слышу, что подобное невозможно. Дескать, человек не меняется, а если и меняется, то это - случаи исключительные, социологические феномены, которые надо изучать под особым микроскопом.
С редкостью подобных перемен я не спорю, добавляя только, что и такие ситуации исключительно редки. Я спорю только с тоном подобных упрёков, который всегда снисходительно-покровительственный и подразумевающий мысль о глупости самого предположения, что некто (как они говорят – «адекватный человек») может пожертвовать собой ради другого. Не где-то на страницах жития святых, и не под обложкой многотомной монографии «Подвиги Великой отечественной», а в реальной сегодняшней жизни. Дескать, пожертвовать собой ради другого – нечто странное, невероятное, даже уродливое. Человек, совершивший подобное сегодня, особенно если это сделано не в пылу боя и не на миру, где, как известно, смерть красна, кажется нелепым чудаком. Такая личность обывателю непонятна, он сторонится её, как сторонится всего необычного и выдающегося.
А вот социал-дарвинистская, обезьянья идеология моего героя о том, что кто сильнее, тот и прав, кто смел, тот и съел – кажется обывателю, особенно уютно устроившемуся, вполне адекватной и верной.
Кто же прав?
Я убеждён, что прав я. Гуманность – такой же инструмент прогресса как, например, большой палец или умение пользоваться орудиями труда. Более того, цивилизация начинается именно там, где начинается гуманность.
Для археологов и антропологов эти факты очевидны. Они определяют зачатки цивилизации там, где находят гуманность. Например, есть такой известный маркер – скелет человека со сросшейся костью. В животном мире, столь почитаемом сторонникам теории естественного отбора, правила жестоки: сломал кость, лишился конечности – и всё, моментально становишься добычей других, более сильных хищников. Если же человек со сломанной костью пережил травму, это свидетельствует об одном: кто-то остался с ним, добывал ему пищу, заботился о нём, пока бедняга не выздоровел. Именно эта гуманность, стремление позаботиться о другом существе вела общество вперёд, развивала его.
Почему же сегодня гуманность не популярна?
Это легко объяснить. Когда автомобиль едет вперёд, он включает передние фары, когда сдаёт назад, у него загораются фонари заднего хода. То же и с обществом. Когда оно идёт вперёд, как, например, советское определённого периода, его идеалы гуманные. Когда пятится назад, к пещерному веку, им, соответственно, и управляют животные, а не духовные идеалы. Конечно, тот, кто видит вокруг себя зло, себялюбие, повсеместную жажду денег, и представлять себе мир будет как зловонную клоаку, где хорошо устривается лишь эгоист и проныра.
При этом тому, что написано в моей повести, я верю как ясному дню. Мир изменится, и изменится немедленно как только поменяются условия жизни. Для этого хватит лишь вернуть коммунистическую идею на флаги. И чем быстрее это произойдёт, тем лучше будет для будущего.
0 comments:
Отправить комментарий